2020 год был, пожалуй, самым необычным в
обозримые времена. Прежде всего – из-за фиктивной “пандемии
коронавируса” и ее реальных последствий. Но, как ни странно,
некоторые темы, причем более чем умозрительные, по-прежнему
остаются в сфере внимания. Например, снова, на исходе года, в
околокремлевских кругах возникают дискуссии по поводу
“национальной идеи”. Одни, не забывая своевременно получать из АП
гонорары в долларовом эквиваленте, притворяются монархистами,
объявляя национальными идеями то фразу “Москва – Третий Рим”, то
известную триаду “Православие. Cамодержавие. Народность”.
Другие, как бы буржуазные либералы, но
получающие гонорары в той же кассе, им возражают в духе: “Говорить
о “национальной идее” для России даже в начале 20 века было
невозможно – 85% ее составляли доисторические, бессубъектные
крестьяне, не знавшие даже частной собственности, большинство
которых были неграмотные или малограмотные. Нация – это конструкт
горожан, прошедших через буржуазные реформы”. Третьи настаивают,
что нам нужна не национальная идея, а идеология.
Часто “национальными идеями” называют
обыкновенные стратегические планы и задачи страны, прежде всего
экономические: например, модернизация и рывок в Сингапуре, Южной
Корее и Китае. Эти программы, конечно, достойны рассмотрения, но с
обязательным учетом тех обстоятельств, в которых они возникли и
осуществлялись. В ряду других фигурирует и уже давнее предложение
нано- президента Медведева – считать национальной идеей РФ
“модернизацию”. Правда, теперь тот же самый Медведев определяет
экономическую деятельность РФ как “разнотык”.
В этой связи стоит кратко описать метаморфозы
того, что в РФ именуют “национальной идеей”.
Сразу же после “победы” на “выборах” в июле 1996
года Ельцин, выступая перед сотрудниками своего штаба на
приеме-банкете, поблагодарил их за помощь и выразился в том духе,
что, дескать, стране недостает “национальной идеи, и это плохо”. И
через 18 дней, 30 июля, правительственная “Российская газета”
объявила конкурс “Идея для России”, предупредив, что “присланные
материалы не должны превышать 5 – 7 машинописных страниц”.
Победителю полагалась премия в 10 миллионов рублей - около 2 тысяч
долларов по тогдашнему курсу.
Сама по себе постановка задачи Ельциным –
характерна для него и для всего номенклатурного сословия. Это
изначальная заморочка начальства еще с советских времен, когда
слов “национальная идея” и не слыхивали. Называлось – “почин”. Был
большой почин какой-нибудь, общий, для страны. А в краях и
областях – свои, масштабом поменьше. Чтобы, значит, собрать,
озадачить, повести и сплотить. В путинской РФ это называется
“духовными скрепами”. В словаре Ожегова “скрепа” –
“приспособление, скрепляющее части чего-нибудь”.
В итоге конкурс на национальную идею быстренько
свернули - навалились проблемы потяжелее, включая дефолт. Но затем
эстафету живо подхватили уже советники Путина. Вы не поверите, но
серьезные издания в 2006 году печатали вот это: “Авторская песня
как база русской национальной идеи”, “Ипотека как национальная
идея”, “Психологи должны сыграть решающую роль в деле актуализации
национальной идеи”. Не надо путать психологов с психиатрами, у них
разная клиентура, хотя в данном случае, кажется, есть опасное
сближение.
Мягко говоря, возникает странное ощущение, что
некоторая часть политической и научно-гуманитарной общественности
РФ вот уже 25 лет ищет и обсуждает то, чего как бы не существует в
природе. Однако ощущение это обретает весьма четкие формы, если
принять во внимание тот факт, что поиском национальной идеи для
большинства населения страны – русских, занимаются исключительно
представители нерусских меньшинств. Русским же это занятие
запрещено законодательно – экстремизм и все такое прочее. И это
притом, что давным-давно существует краткое и емкое определение
русской национальной идеи: “Все для нации, ничего против нации,
нация – превыше всего”.