Одной из самых запутанных страниц Первой мировой
войны является так называемый снарядный голод, приведший
российскую армию на грань катастрофы. Одной из его причин называют
решение военного министра Российской империи генерал-адъютанта
Сухомлинова разместить львиную долю военных заказов для русской
армии за границей. По какой же причине это было сделано? Не
исключено, что по той же, по какой предпоследний министр обороны
Сердюков заказал во Франции дорогостоящие, но абсолютно не нужные
отечественному ВМФ вертолетоносцы “Мистраль”.
Вопреки байкам о технической и экономической
отсталости “лапотной России” отечественная промышленность на
протяжении предвоенных лет находилась на подъеме, бурно
развивалась и была в состоянии наладить необходимый выпуск
боеприпасов, винтовок, орудий. Но в итоге финансы, щедро
выделяемые имперским правительством, рекой потекли за рубеж.
Начальник Главного артиллерийского управления русской армии
генерал Маниковский, назначенный на этот пост в июне 1915 года,
так комментировал ситуацию: “А что я могу поделать, ведь вопль был
такой и французы так сильны и у нас, что в конце концов Особое
совещание, несмотря на мои протесты, дало заказы на это дерьмо”.
Примечательно, что от Запада далеко не сразу
удалось добиться поставок продукции требуемого качества и в
необходимом количестве. Заокеанские промышленники не справились
даже со своевременной поставкой винтовок. В США было заказано 300
тысяч винтовок фирме “Винчестер”, 1,5 миллиона “Ремингтону” и 1,8
миллиона “Вестингаузу”. Вовремя и с должным качеством выполнила
поставку только первая компания, остальные сорвали контракт,
сделав в указанные сроки всего 10%. Правда о развитой военной
индустрии США состоит в том, что родилась она за океаном во многом
благодаря именно русским специалистам и русскому золоту, до этого
пребывая в зачаточном состоянии.
Ставший неприятной неожиданностью для страны
снарядный голод породил активность в тылу. Помимо патриотически
настроенных директоров, инженеров и рабочих военных предприятий,
готовых увеличить производство оружия и боеприпасов, помочь фронту
хотели многие, но далеко не все. Особенно зловещая роль
принадлежит некоторым депутатам тогдашней Государственной думы.
Страна оказалась неподготовленной к войне во многом из-за их
отказа своевременно профинансировать нужды армии.
Проблема нехватки боеприпасов и вооружений
находилась в компетенции правительства. Денег на военную программу
выделялось вполне достаточно – Россия, не желавшая войны, тем не
менее, хоть и с опозданием, активно к ней готовилась, занимая
первое место в Европе по расходам на оборону. Какие же меры
предпринимали царь, принявший на себя в августе 1915-го
командование Ставкой, и правительство для ликвидации нехватки
оружия и боеприпасов?
В отличие от Думы, партий и общественных
организаций правительство занималось не популизмом, а энергичным
устранением просчетов и ошибок. За счет модернизации старых и
открытия новых заводов, мобилизации промышленности, других
экономических, финансовых и кадровых мер удалось не только
восстановить, но и существенно повысить боевую мощь русской армии.
Британский премьер-министр Черчилль писал: “Мало
эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение,
перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916
году. К лету 1916 года Россия, которая 18 месяцев перед тем была
почти безоружной, которая в течение 1915 года пережила непрерывный
ряд страшных поражений, действительно сумела собственными усилиями
и путем использования средств союзников выставить и в поле
организовать, вооружить, снабдить 60 армейских корпусов вместо 35,
с которыми она начинала войну”.
К началу 1917 года на вооружении русской армии
имелось 8748 артиллерийских полевых орудий вместо 6790 в 1914-м
году, автомобилей и тракторов всех видов -16 270 вместо 812,
самолетов – 774 вместо 263, пулеметов – 20 580 вместо 4985.
Непосредственно на российских заводах изготовлено 1 301 433
винтовки, артиллерийских снарядов всех видов – 30 974 678,
минометов и бомбометов – 18 767. Если в 1914-м оборонным
комплексом России было выпущено продукции на 558,2 миллиона
рублей, то в 1916-м – уже на 1448,9 миллиона рублей. В итоге от
снарядного голода не осталось и следа.
Но о чем же тогда говорят историки? Генерал
Маниковский приводил расчеты, показывающие, что снаряды
выпускались и закупались исправно. Проблема была в их
своевременной доставке на передовую - “…в деле артиллерийского
снабжения хозяйничали чьи-то незримые руки. Кто-то был
заинтересован в том, чтобы императорская армия терпела поражения
из-за нехватки снарядов, в то время как тыловые склады забивались
ими до предела”. Чьи же это были “руки”? Врагов самодержавия,
сторонников вскоре грянувшей Февральской революции, которых
хватало как в ближайшем окружении императора, так и среди
генералитета. За эту версию говорит и тот факт, что как только
Ставку лично возглавил император, перебои со снабжением армии
боеприпасами немедленно прекратились.
За своевременное обеспечение вооружением и
боеприпасами соединений и частей фронта до августа 1915 года
отвечал генерал-квартирмейстер Данилов. Когда Николай II принимал
дела Верховного главнокомандующего в Ставке, Данилов был отстранен
от должности и направлен на фронт. В дальнейшем он занял пост
начальника штаба у командующего Северным фронтом генерала Рузского
– главного участника “заговора генералов”. Случайность ли, что в
ночь со 2 на 3 марта 1917 года оба вошли в вагон царского поезда и
стали требовать от Николая II отречения. Впоследствии бывший генерал Данилов
служил у большевиков, возглавляя группу военных экспертов при
советской делегации на переговорах в Брест-Литовске. Потом уехал
на Украину, оказался у белых. В итоге выплыл в Париже, где засел
за мемуары, в которых пытался преподнести свою деятельность в
выгодном свете.
Еще одна не менее важная персона – генерал
Кисляков, отвечавший за службу военных сообщений и перевозок.
Жандармский генерал Спиридович, начальник Императорской дворцовой
охраны, открыто называл его изменником. Кисляков – прямой участник
генеральского заговора, действовавшего в интересах
антиправительственных сил. Этот малоизвестный человек имел большое
влияние на начальника штаба Ставки генерала Алексеева. Когда
последний намерился подчинить железные дороги себе, что ужесточило
бы порядок доставки воинских грузов на фронт, Кисляков добился у
Алексеева аудиенции и тот переменил свое решение.
Известно, что участниками тайного генеральского
заговора были многие высокопоставленные военные чиновники.
Некоторые из них являлись членами масонских организаций, нити
управления которыми тянутся в Англию и Францию, страны –
“союзницы”, правительства которых вели по отношению к России, как
показывают рассекреченные документы, двойную игру.