Исключительной устойчивостью обладает миф о том,
что Китай производит новую технику совсем небольшими партиями, а
потом это дело почему-то забрасывает. Столь же устойчив миф о том,
что новая китайская техника очень низкого качества, поэтому не
способна противостоять ни западной, ни российской. Мифы эти не
имеют никаких доказательств, но очень активно внедряются в
массовое сознание. Отечественные и западные источники
демонстрируют полное единомыслие и в утверждении, что если против
кого и направлены китайские военные приготовления, то
исключительно против Тайваня и США, если те рискнут помешать
“восстановлению территориальной целостности Китая”, т.е. агрессии
против Тайваня. В крайнем случае – против стран АСЕАН, но
категорически не против РФ. Например, создание не имеющего
аналогов в мире семейства амфибийных машин Туре 05 (БМП, САУ,
легкий танк) все истолковали как исключительно антитайваньское
мероприятие, хотя эти машины прекрасно подходят для того, чтобы
переплыть Амур и Уссури.
Между тем прекрасно известно, что производство
техники малыми сериями просто невыгодно экономически (чем больше
единиц продукции произведено, тем дешевле каждая единица) и
совершенно бессмысленно в военном отношении. Если техники мало,
каждый образец становится “золотым” и в экономическом, и в военном
смысле. На самом деле, в Китае принято достаточно долго
экспериментировать с различными типами техники одного класса,
выбирая оптимальный образец и устраняя различные недостатки.
Достигнув оптимального, с их точки зрения, результата, они
переходят к массовому производству наиболее удачного образца.
Совершенно скандальным образом занижается на
Западе ракетно-ядерный арсенал Китая. Практически во всех западных
источниках (которые в РФ просто некритически переписываются)
фигурируют значения числа ядерных зарядов у Китая в 200–300
единиц, что просто смехотворно. Точно так же чаще всего приводимые
значения количества межконтинентальных баллистических ракет – МБР
(30 DF-31, 24 DF-5), баллистических ракет средней дальности – БРСД
(20 DF-4, 30 DF-3A, 80 DF-21) и оперативно-тактических ракет – ОТР/ТР
(600 DF-11, 300 DF-15) на самом деле вряд ли являются даже нижним
пределом величин.
Оценки производственных возможностей китайского
ВПК и наличие в центральном Китае огромной системы подземных
тоннелей для укрытия МБР и БРСД говорят о том, что КНР может иметь
до тысячи только МБР и как минимум не меньшее количество БРСД. Что
касается общего количества ядерных зарядов различной мощности и
назначения, то вряд ли речь может идти о величине меньшей, чем 10
тысяч единиц, учитывая, что их производство в КНР ведется уже 47
лет.
Пекин вообще отказывается обсуждать размеры и
дислокацию своего ракетно-ядерного арсенала, заявляя лишь о его
крайне незначительных размерах. Но он уже не стесняется
демонстрировать все новые образцы баллистических ракет всех
классов, а теперь и крылатых ракет. Даже из этой демонстрации
более или менее ясно, что только количество носителей класса МБР/БРСД
у Китая сегодня гораздо больше, чем 200–300. Следует напомнить,
что применительно к РФ китайские БРСД являются полноценным
стратегическим оружием, потому что достают до любой точки нашей
страны. Мы же БРСД не имеем. А поскольку своими МБР и
баллистическими ракетами подводных лодок (БРПЛ) РФ сдерживает США,
то с Китаем по ракетно-ядерным вооружениям уже сейчас сложился
очень значительный дисбаланс в его пользу, хотя нам почему-то
рассказывают о нашем, якобы, огромном превосходстве.
Впрочем, в сфере обычных вооружений все гораздо
хуже. Доказательством “мирных намерений” Китая считается
сокращение численности личного состава, произошедшее еще в начале
80-х годов. При этом как-то игнорируется тот факт, что НОАК все
равно остается крупнейшей по данному показателю количественно,
резко улучшившись качественно. Благодаря огромному избытку
призывных ресурсов, армия мирного времени сочетает в себе
достоинства наемной и призывной. С одной стороны, люди идут
служить за родину, а не за деньги (по призыву), с другой стороны,
избыток людей позволяет выбирать для службы лучших (то есть в
первую очередь городских юношей), многие из которых затем остаются
служить по контракту.
Более того, из прошедших службу по контракту
китайцы начинают формировать частные военные компании (ЧВК),
которые являются частными лишь формально. Именно эти ЧВК,
фактически являющиеся филиалом НОАК, способны охранять
экономические интересы Китая за рубежом (в первую очередь – в
Африке). Те юноши, которые не были призваны в НОАК, проходят
первичную военную подготовку и должны, очевидно, составить
массовую армию на случай большой войны. Ради нее в Китае полностью
сохраняется мобилизационная система, применительно как к
населению, так и к промышленности.