После “пятидневной” войны в южной Осетии некоторые наши
соотечественники были искренне удивлены накалом антирусской истерии,
которую развязала в мировых СМИ Грузия. Официальная позиция РФ была такова
– мы, де, воюем не с грузинским народом, а с гадким режимом Саакашвили. А
“простые грузины” так и вовсе являются неотъемлемой частью
“многонационального народа РФ”. Тем удивительнее на этом благостном фоне
было выслушивать истерические выпады “простых грузин” в адрес русских. Но
особенно отличилась распиаренная россиянским ТВ “грузинская интеллигенция”
- такие деятели, как торговец циркониевыми браслетами Буба Кикабидзе,
режиссер Отар Иоселиани и сделавший себе имя на искажении русской истории
писатель Григорий Чхартишвили, более известный публике, как Борис Акунин.
Они поливали грязью не Путина с Медведевым, а именно Россию и русский
народ. И не за деньги, а искренне, целиком руководствуясь своими
выстраданными убеждениями.
Для большинства русских такой поворот дела стал
неожиданностью, ведь большинству наших соотечественников известно еще со
школьной скамьи, что именно мы в свое время спасли единоверных грузин от
истребления мусульманами. Казалось бы, какое-никакое чувство благодарности
должно было остаться, а тут вдруг такая беспричинная ненависть. Однако,
для людей ближе знакомых с кавказским менталитетом, такое явление вовсе не
явилось чем-то из ряда вон выходящим. В отличие от славянских народов, для
кавказской культуры важной компонентой самооценки человека являются то,
как его оценивают со стороны. Источником формирования ценностей выступает
не сам индивид, и некая группа, с ценностями которой он себя соотносит. В
этом отношении кавказцы сильно напоминают вступающих в стадию половой
зрелости подростков.
Мнения соседей, родственников, окружающих, “ уважаемых
людей”, и причисление самих себя к разряду “уважаемых” является
основополагающей ценностью для кавказца. Отсюда проистекает их
хвастливость, стремление пустить пыль в глаза, склонность “сорить
деньгами” на людях и болезненное самолюбие. Если кавказец молод, он будет
изображать из себя “джигита” и удальца, если средних лет – кормильца семьи
и богача, если он стар - мудреца и видавшего виды опытного человека.
Причем главное - это не внутреннее соответствие выбранному образцу, а
отношение окружающих, ибо от этого отношения зависит их место в социуме.
Для кавказцев немыслимы укорененные в русской культуре
самоирония и зубоскальство. Шутки, которыми легко обмениваются в своем
кругу кубанские казаки, для их соседей-черкесов стали бы веской причиной
для убийства своего же товарища. Русские же самим своим существованием
перечеркивают эту основополагающую ценность кавказской культуры, ибо ведут
себя совсем не так, как должен по понятиям кавказцев вести себя
мужчина-воин, но при этом являются гораздо лучшими воинами, чем “настоящие
джигиты”.
Русские – живое напоминание о многовековом унижении
кавказцев, которое никто из них никогда не сможет забыть. История
показывает, что не только побежденные, но и спасенные русскими народы не
питают к нам никаких симпатий. Им тоже есть что вспомнить. Например, в
1658 году царь Кахетии Теймураз I рассказывает Государю Алексею
Михайловичу и боярской думе горестную историю своей семьи. Ее запись
сохранилась в бумагах Посольского приказа. “Когда мать моя с внуком
приехала к старому шаху (Ирана), - говорил Теймураз, - и била челом, чтобы
он взял внука в аманаты (заложники) и брал с государства дань, а разорения
не чинил, то шах сказал моей матери, чтобы она послала и другого своего
внука Леона, а он, шах, которого внука в аманаты захочет, того и возьмет,
а другого отпустит. Моя мать взяла и другого внука Леона, но шах матери
моей и детей не отпустил, а прислал к ней, чтобы она обусурманилась
(приняла ислам). Она отказала, сказав, что отнюдь веры христианской не
отбудет. Тогда шах велел её мучить: сперва велел сосцы отрезать, а после
закаленными острогами исколоть и по суставам резать; от этих мук мать моя
пострадала за Христа до смерти, а тело украл и привез ко мне доктор
француз; детей же моих обоих шах извалошил (кастрировал), и теперь они у
него”. После этих слов Теймураз бросился в ноги к русскому Царю, умоляя
принять несчастный народ Кахетии под свою высокую руку и спасти его от
окончательного истребления.
Реальные свидетельства подлинных исторических документов
совсем не похожи на россказни грузинской интеллигенции о 200-летней
“русской оккупации”. Тем не менее, никакой благодарности грузины к русским
не испытывают и не могут испытывать в принципе. Свидетель унижения для
кавказца ненавистен, даже в том случае, если он его от этого унижения
избавил. Более того, быть спасенным кем-то от унижения, для кавказца уже
само по себе унизительно и спасителю напрасно рассчитывать на какую-либо
признательность с его стороны. При первом же удобном случае он отплатит
спасителю черной неблагодарностью.