Пока власти РФ пытаются отвлечь внимание общественности
широкой рекламой якобы действенных мер по локальной борьбе с глобальным
кризисом, мало кто задумывается о том, что главным внешнеполитическим
итогом мировых финансовых неурядиц для страны может стать крах мифа о
“великой энергетической сверхдержаве”. Угрозы для “энергетической сверхдержавы” нарастают с
каждым месяцем. Во-первых, цены на нефть снижаются четвертый месяц подряд.
В условиях экономической неопределенности и нависающей над экономиками
стран-лидеров рецессией выражать уверенность в скором обратном росте
нефтяных котировок, как делают многие эксперты и официальные лица,
попросту неприлично. Нефть марки Urals подешевела с 139,8 долл. за баррель
до менее 60 долл. быстрее чем за четыре месяца.
Если цена на нефть зафиксируется на нынешнем уровне или
снижение продолжится, бюджет РФ будущего года, сверстанный из расчета 95
долл. за баррель, придется пересматривать. Как следствие будут урезаны
многие инвестиционные программы, а также пустые имиджевые траты. Снижение
доходов и кризис ликвидности уже заставили такие компании, как “Роснефть”,
“ЛУКОЙЛ” и ТНК-BP обратиться за госкредитами. Это углубит зависимость
россиянских сырьевых корпораций, и без того обремененных долгами, от
кредитов и закрепит тенденцию хронического недоинвестирования в
геологоразведку и добычу. Как утверждают эксперты, прирост экспортных
мощностей РФ по добыче нефти должен составить не менее 55 млн. т в год,
что в условиях сокращения нефтедобычи становится практически невозможным.
Во-вторых, отношения РФ с главным потребителем
энергоресурсов и основным источником новых технологий в геологоразведке,
Европейским союзом, вошли в стадию скрытого кризиса. Рост напряженности в
отношениях с Евросоюзом после пятидневной войны в Грузии спровоцировал
возобновление дискуссии о необходимости покончить с “двусторонними
местечковыми сделками с Россией” и ограничить контакты в политической
сфере. Внешнеполитическая среда для построения масштабных энергетических
альянсов с европейцами стала крайне неблагоприятной.
Вместе с тем власти РФ за период высоких цен на нефть
проявили полную неспособность создать альтернативные каналы сбыта
энергоресурсов. Технологическое и инфраструктурное отставание таким
образом является третьим фактором, угрожающим “энергетической
сверхдержаве”. Мировая торговля газом постепенно смещается от традиционных
трубопроводных поставок в направлении сжиженного газа, транспортируемого
морским путем. По данным компании Royal Dutch Shell, спрос на сжиженный
газ растет на 7–10% ежегодно в сравнении с 2–3-процентным увеличением
потребления обычного газа. Более четверти продаваемого в мире газа
поставляется в сжиженном виде. Япония импортирует газ только в сжиженном
виде, Корея на 80% покрывает свои потребности именно жидким газом. Новые
терминалы по сжижению и разжижению газа строятся в Италии, Катаре, Японии,
Китае, Индонезии, Малайзии, Экваториальной Гвинее. В Нигерии менее чем за
10 лет построено три терминала и еще два находятся в стадии строительства.
Ставка “Газпрома” на магистральные трубопроводы, дорогие в обслуживании и
уязвимые перед исчерпанием запасов, вновь прокладывает для РФ “особый
путь”, который и в технологическом, и в политическом отношении является
тупиковым.
Беспрецедентный поток нефтедолларов, наводнивших страну
в последние годы, предопределил крах любых попыток внедрения эффективных
систем энергосбережения. РФ безнадежно отстает в этой области, затрачивая
на производство готовой продукции в 4–6 раз больше энергии, чем в Европе.
В условиях снижения добычи газа, угрожающего экспортным обязательствам
Кремля, сокращение энергоемкости производства могло бы частично
компенсировать нехватку ресурсов и повысить безопасность энергопоставок.
Однако вместо внедрения энергосберегающих технологий россиянские власти
практикуют регулярное повышение внутренних цен на газ.
Крах “энергетической сверхдержавы” не будет мгновенным.
Однако кризисные явления в мировой экономике очевидно ставят перед РФ
условия, продолжение нынешней экономической политики в которых, делает ее
дальнейшее существование попросту невозможным.