На минувшей неделе табуреточный министр обороны РФ
Сердюков преподнес вооруженным силам страны очередной сюрприз. Он сообщил
информационным агентствам, что к 2012 году состав министерства обороны РФ
будет уменьшен до одного миллиона военнослужащих. Наибольшее сокращение
придется на офицерский корпус, который будет насчитывать всего 150 тыс.
человек. Центральный аппарат Минобороны и главные управления Генерального
штаба, уменьшат больше, чем наполовину - в 2,5 раза. В том числе и Главное
оперативное управление, Главное организационно-мобилизационное, Главное
управление международного военного сотрудничества, Центр
военно-стратегических исследований, Гидрометеорологическую службу, Службу
строительства и расквартирования.
Также в 2010–2011 году будут расформированы
военно-медицинские факультеты в Самарском, Саратовском и Томском
медицинском институтах. Государственный институт усовершенствования врачей
Минобороны прекратит свое существование в 2013 году. Одновременно
планируется сократить 66 военных госпиталей, 83 военные поликлиники, 17
лазаретов, пять военных санаториев и домов отдыха, 64 базы хранения
военной техники и имущества, а также медицинского снабжения. Из 7967
врачей-офицеров на военной службе останутся только 2200. Их количество
будет сокращено в 3,6 раза. На 6508 штатных единиц уменьшится число
медработников в звании прапорщика, старшины, сержанта – то есть
медицинские сестры, лаборанты и другие специалисты, без которых медицина
обойтись не может. Сократят и гражданский персонал – на 31 889 человек.
В оправдание разрушительных действий министра Сердюкова
звучат витиеватые рассуждения, что, де, так РФ приближается к общепринятым
стандартам ведущих стран мира. Казалось бы, в самом деле, в тех же США нет
столько офицеров на различных командных и околокомандных должностях,
сколько в РФ. Но есть тут одна важная особенность. Основная нагрузка по
обучению и воспитанию солдат-контрактников, а в США в армии только
добровольцы, по организации их быта и распорядка дня, обслуживанию боевой
техники лежит на профессиональных сержантах. А всю обеспечивающую работу
(столовые, уборки, охрану складов, снабжение и ремонт боевой техники,
другие тыловые обязанности) выполняют гражданские подрядные организации.
Но в РФ профессиональный сержантский состав отсутствует.
О федеральной целевой программе по переводу всех сержантов и старшин на
контрактный принцип комплектования ведутся лишь ни к чему не обязывающие
разговоры. Без того, чтобы поставить на поток, выработать опыт подготовки
высокопрофессиональных младших командиров, создания моральных,
материальных и социальных стимулов удержания их в войсках на 10–15 лет,
сокращение офицерского корпуса в два с лишним раза – это прямой подрыв
боеготовности армии. Тем более, что объявленное сокращение офицерского
корпуса никак публично не обосновано. Ни министром обороны Сердюковым,
который традиционно избегает общения с гражданами своей страны как через
прессу, так и с открытой трибуны госдумы. Ни его ближайшими заместителями
и советниками. Ни даже советом безопасности РФ, который, теоретически, и
должен принимать такие революционные решения, как радикальное изменения
облика вооруженных сил и сокращение офицерского состава.
Непонятно, какой именно облик армии создается под
руководством нынешней военной верхушки, для предотвращения каких войн она
будет готовиться, с кем, если придется, станет воевать и какими
средствами? Какова вообще нынешняя концепция национальной безопасности и в
чем конкретно меняется военная доктрина? Почему именно не устраивают
дивизии и полки и необходимы бригады? Зачем сокращать в 10 раз части
Сухопутных войск, а части ВВС и ПВО в два раза? Ответов на эти и другие
актуальные вопросы россиянского “военного строительства” так и нет.
Собственно, в сердюковском ведомстве этих ответов никто и не знает. В
принципе, все могли бы прояснить инструкторы “вашингтонского обкома”,
курирующие военную реформу в РФ. Но они, как известно, к излишним
откровениям не предрасположены.