Современные военные теоретики резонно полагают, что
главную роль в сдерживании войны играют стратегические ядерные силы (СЯС).
Пока будет существовать возможность получения ответного ракетно-ядерного
удара, вероятность нападения на территорию РФ будет мала. Но СЯС сами
нуждаются в защите от разоружающего удара западных сил военно-космического
нападения (ВКН). Единственным средством, способным решить задачу
обеспечения устойчивости средств ответного удара, и прежде всего СЯС, при
воздушно-космическом нападении является система военно-космической обороны
(ВКО).
Все очень ясно. Настолько, что россиянский
нано-президент проявил озабоченность состоянием и перспективами
воздушно-космической безопасности РФ. Мало того, одобрил концепцию ВКО РФ
на период до 2016 года и на дальнейшую перспективу. Казалось бы, жить
теперь военспецам да радоваться, неустанно укрепляя воздушно-космическую
мощь энергетической империи. Но что же происходит на практике?
Как известно, любую систему строят люди, сложнейшую
технику эксплуатируют и применяют обученные специалисты, а военные
операции планируют подготовленные профессионалы. Учитывая
транстерриториальность задач ВКО (необходимость их решения не на отдельных
направлениях, а во всем воздушно-космическом пространстве), требуемую
оперативность принимаемых решений (полет средств ВКН даже на "дозвуке"
составляет 1000 км/час, а разрабатываемые в США гиперзвуковые летательные
аппараты (ГЗЛА) будут летать в 5-6 раз быстрее), можно заключить, что
функционер ВКО - это офицер-практик совершенно нового формата знаний,
способностей и ответственности. А теория ВКО - принципиально новая и
самостоятельная область военной науки, которую "не потянуть" ученому,
"зацикленному" на исследовании традиционных наземных войн прошлого
столетия.
Так откуда же в РФ в ближайшее время возьмутся
профессионалы-практики ВКО, способные в считанные секунды оценить
обстановку, принять решение, поставить задачу и ответить за результат
действий войск в воздушно-космическом пространстве? Откуда возьмутся
профессионалы-ученые, способные разработать новую стратегию оперативного
искусства и тактику применения войск, сил и средств ВКО? И откуда
возьмутся те, кто обучит первых и выпестует вторых?
Для выпускников Военной академии воздушно-космической
обороны ответы на эти вопросы очевидны. Специалистов ВКО готовит
единственное в стране высшее военно-учебное заведение ВКО, дислоцируемое в
Твери. Но сегодня тверскую "школу" рекомендуют превратить в "учебный центр
ПВО" по переподготовке офицеров, нечто вроде "ремесленных курсов ПВО".
Либеральные околокремлевские "счетоводы" даже приводят цифры и делают
акцент на экономической выгоде от подобного решения. В самом деле, почему
бы не оценить последствия подобной "организационной оптимизации"?
Воздушно-космическая безопасность из некогда
второстепенной стала важнейшей составляющей и неотъемлемой частью
национальной безопасности страны, приобрела ранг общегосударственной
задачи. Отсюда и подготовка специалистов ВКО должна быть "надвидовой" и
потому никак нельзя рассматривать Военную академию ВКО как "лишний вуз" в
структуре ВВС.
Идеология подготовки специалиста ВКО требует обучения
его комплексу знаний о формах и способах применения всех компонентов ВКО
(системы предупреждения о ракетном нападении, противоракетной и
противокосмической обороны, контроля космического пространства, зенитного
ракетного огня, истребительного авиационного прикрытия, разведки и РЭБ), о
способах управления ими. Подготовка специалиста такого рода должна быть
организована под единым руководством и в общей образовательной среде. Ни в
прошлом России не было, ни в настоящем нет другого ни научного, ни
образовательного учреждения, где работали бы специалисты обеих ветвей ВКО
- противовоздушной и ракетно-космической обороны. В случае ликвидации
академии продолжать исследования в области комплексной ВКО будет негде и
некому.
Любые попытки "перенести" подготовку специалистов из
одного вуза в другой неизбежно приносили очевидный вред. Например, с
потерей Харьковской военной академии ПВО подготовку руководящего
инженерного состава для частей и соединений противовоздушной обороны
пришлось возложить на Тверскую военную академию. Но ученые, педагоги,
инженерный состав, обустроенные в Харькове, менять место жительства не
стали. Научные школы распались. Учебно-материальная база была потеряна. На
воссоздание всего этого в "новых стенах" ушло 15 лет и, по мнению
выпускников Харьковской академии, прежний уровень подготовки инженерных
кадров до сих пор не достигнут.
С “чисто рыночных” позиций еще можно объяснить перевод
военных академий из столицы на периферию. По крайней мере, освобождается
так необходимая при капитализме дорогостоящая недвижимость (польза не
стране, но хоть кому-то). Но разрушители инфраструктуры ВА ВКО, удаленной
от Москвы на 200 км явно руководствуются не врожденным инстинктом
“эффективного менеджера”, а куда более серьезными стимулами, имеющими, что
очевидно, иностранное происхождение.
“Реформаторы” отлично знают, что после ликвидации
академии в Твери научные школы и педагогические коллективы по проблематике
ВКО придется создавать заново, "с нуля". Потерю времени на создание новых
коллективов, хотя бы равноценных ликвидируемым, можно определить на основе
анализа сроков становления в свое время ВА ПВО им Жукова. На это
потребовалось 10-15 лет (на 11-м году существования академии в ее стенах
был подготовлен первый доктор наук). По всей видимости, Медведев подписал
“концепцию развития ВКО РФ на период до 2016 года” только после того, как
согласовал с покровителями из “вашингтонского обкома” сроки и методы
саботажа этого самого “развития”.