Иван Лукьянович Солоневич (1891-1953) был известным в
эмиграции монархическим публицистом, хотя и не особенно чутким к
православному содержанию русской монархии. Однако в его главной книге
"Народная монархия" содержится много верных суждений о Московской Руси в
ее сравнении с петровской эпохой. Свою идею "народной монархии" Солоневич
взял именно из допетровского социального строя русского государства.
Цари тогда правили вместе с Боярской думой
(аристократический элемент власти) и Земскими Соборами (демократический
элемент). Позже славянофилы считали Земские Соборы непременной
принадлежностью русской монархии, а Л.Тихомиров подчеркивал: “Можно иметь единоличную власть и без монархии.
Наоборот, можно и при монархии пользоваться всеми силами коллективных
властей повсюду, где они нужны” и использовать “в государственном деле
лучшие свойства всех принципов власти, не допуская их лишь до вредного
верховенства”. При этом в допетровской Руси именно Церковь соединяла Царя
с народом. Однако позже эта связь была разрушена Петром, и посредником в
общении Государя с народом вместо Церкви стала бюрократия.
Напоминая об этом и используя идеи Тихомирова, Солоневич
распространял понятие "симфонии" на три власти: царскую, церковную и
земскую и выдвигал понятие монархии соборной, народной. Он отмечал, что в
наибольшем виде такая "симфония" была осуществлена именно в Московской
Руси, где самодержавие преодолело аристократический боярский феодализм в
опоре на "мизинных людей", сыгравших главную роль и в победе Москвы над
феодально-западническим Новгородом. Поэтому московское самодержавие, в
отличие от Западной Европы, имело “чисто народное демократическое
рождение”, ибо простые люди были кровно заинтересованы в верховной защите
от феодального и боярского произвола и всегда поддерживали монарха.
И если в Западной Европе первые отвоевания "свобод" у
монархов-абсолютистов были достигнуты в пользу аристократического слоя, но
не в пользу народа, - то в Московской Руси народ имел свои свободы гораздо
раньше Европы, защищая их вместе с Царем и Церковью против феодальных
поползновений аристократии. Солоневич справедливо утверждал: “Та
"азиатская деспотия", в виде которой нам рисовали Московскую Русь, имела
свой “габеас корпус акт” (закон о свободе личности, принятый английским
парламентом в 1679 г.), имела свой суд присяжных, свое земское
самоуправление и имела дело со свободным мужиком. Не с крепостным, и тем
более не с рабом. И если мужик был прикреплен к земле, то совершенно тем
же порядком и в совершенно той же форме, в какой служилый слой был
прикреплен к войне. Самоуправления, равного московскому, не имела тогда ни
одна страна в мире”.
После сокрушительных петровских реформ “усилия ряда
русских царей - Павла I, Николая I, Александра II и Николая И, за которые
Павел I, Александр II и Николай II заплатили своей жизнью - не воссоздали
и половины свобод Московской Руси” - писал Солоневич.