21 сентября (н.ст.) в праздник Рождества Пресвятой
Богородицы отмечается годовщина знаменитой Куликовской битвы.
"Сказание о Мамаевом побоище" и другие русские летописи,
как и выявленные позже историками факты, показывают, что Мамая на поход
через "генуэзских купцов" вдохновило римское папство. Стремясь подчинить
себе Русь, католики и раньше через своих послов в Орде подбивали татар на
набеги, а теперь организовали против Руси общий фронт. Этим объясняется
присутствие генуэзской пехоты ("фрягов") в Мамайской орде и ее союз с
литовским князем Ягайло, с которым против Руси шли также “ляхи и немцы”,
но святой благоверный князь Дмитрий Донской упредил их объединение,
встретив татар за пределами русских земель, в "диком поле". Литва в то
время стала главным католическим плацдармом против Руси, в XIII-XIV вв.
литвины с поляками захватили русские земли от Западного Буга и Западной
Двины до верховьев Волги и Оки: Полоцкое, Киевское, Черниговское,
Переяславское, Смоленское княжества.
Летописцы отмечали, что Мамай, в отличие от своих
предшественников, шел на Русь не с целью грабежа, а чтобы "разорити
Православную Веру и оскверънити Святые Церкви и всему Христианству хощеть
покорену от него быти"...”. Именно за православную веру русский народ, по
благословению преподобного Сергия Радонежского, сплотился для битвы.
Игумен земли Русской дал Великому Князю из братии своего монастыря двух
богатырей - Пересвета и Ослябю - как видимый знак своего сочувствия к
подвигу Князя Димитрия. Оба похоронены в Симоновом монастыре в Москве.
Политическое и национальное значение Куликовской битвы
заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному
объединению под властью одного Государя, московского князя. В то время
лишь один московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю и
притом не на своем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собой не один
свой удел, а всю Русь. Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился
добрым страдальцем за всю землю Русскую; а отразив этот натиск, он явил
такую мощь, которая ставила его естественно во главе всего народа, выше
всех других князей. К нему, как к своему единому Государю, потянулся весь
народ.
С этих пор Дмитрий Донской из Князя московского
превратился в "Царя русского", как стали называть его летописцы, а его
княжество выросло в национальное государство Московское.